С первым лучом солнца Анналис и его отец стояли рядом с Расколом – странной мерцающей субстанцией, разделяющей, или наоборот, соединяющей, два мира. С этой стороны Раскол охранялся воинами из королевской гвардии, которую возглавлял Брабиус. Из-за похищения одного из артефактов рваные грани Раскола трепетали чуть более возбужденно, мерцающая субстанция переливалась более насыщенно, но пока никаких явных угроз проникновения извне не зафиксировали. Последнее время вообще та сторона затихла и попыток массированного удара, как это было в первые дни Раскола, не предпринималось. Если и пролазили какие-нибудь темные твари по своему недоразумению на светлую сторону, то солдаты королевской гвардии быстро пресекали эти поползновения. Единственно, вот светоч не уберегли.
Молодой воин собрал с собой довольно обширный арсенал оружия, не считая меча своего отца, он подобрал себе дальнобойный арбалет на три болта, несколько пар небольших искривленных метательных кинжалов и на поясе у него висел патронташ для болтов и сумка для зелий. А на плече – котомка с едой и флягой для питья. Одежда состояла из прошитого кожей защитного костюма воина, без бронированных лат, но наручи присутствовали, да облегченная байдана поверх нижней рубашки. Анналис с готовностью во взгляде посмотрел на отца.
– Пусть путь твой будет достоен воина, – проговорил старый военачальник.
– Пусть предназначенное свершится и цель достигнется. – произнес молодой воин и прижал левый кулак к середине груди, в том месте хранился огонек светлой души, светоча – крохотная частичка артефакта, которая проникала в тело избранного воина при посвящении.
– Нам надо подождать пока солнце не поднимется повыше и не заполнит своим светом почти весь неровный овал Раскола, тогда тебе будет проще пройти сквозь него на ту сторону. – сказал Брабиус.
– Отец, трудно пришлось раньше, когда с той стороны к нам хлынули полчища всякой нечисти? Расскажи мне, как погибли мои братья? Ты долго хранил молчание, и я не расспрашивал тебя об этом, уважая твою скорбь. Но теперь я думаю мне можно узнать правду? – Анналис встал прямо перед своим отцом и посмотрел тому в глаза.
– Они погибли в самые первые дни, защищая Раскол, вернее сражаясь с тем, что из него рванулось на нашу сторону, с теми тварями, порожденьями Мрака, которые хотели захватить наш мир и подчинить себе души людей, пожирая их плоть и проникая в их сознание. – Старый воин твердо смотрел сыну в глаза, рассказывая правду о тех днях. – Ты был ещё малышом, и не мог помнить тех кровавых событий. Королевская гвардия сражалась, как единый организм и все, кто мог держать оружие, присоединились к нашим воинам. Видишь тот образовавшийся холм вдалеке? Это похоронены павшие воины и простые люди, которые тогда отстояли Раскол и не дали мерзости распространиться в нашем мире. Король Луксиус лично приезжал на эту равнину и распорядился поставить на холме небольшой храм, рядом со священной рощей, где содержался первый из трех обнаруженных артефактов. Вот его и выкрали под покровом ночи. Видать у повелительницы Пустоты имеются шпионы здесь, иначе как это все получилось.
– Никто не совершенен, отец, люди склонны к обману, но и обладают благородством, привержены к коварству, но в то же время наполнены духом самопожертвования. Я надеюсь, что и на той стороне, в самом кромешном мраке, на самом низком дне людских слабостей и пороков существуют единицы, кто сохранил в себе крохи добра. – Анналис посмотрел пристально на мерцающую занавесь в десяти шагах от них.
– Именно на этих людей ты и должен ориентироваться там, они помогут преодолеть соблазны и подсобят в тяжкие минуты и не только словом. Частичка светоча у тебя в груди сможет распознать, кому стоит верить. Но опасайся навлечь на них гнев Мрака, веди себя осторожно. – Брабиус подошел к сыну и положил тяжелую руку в железной перчатке ему на плечо. – Прислушивайся к своему сердцу, но действуй с умом.
– Тебе приходилось бывать в том мире, отец? – спросил Анналис.
– Не довелось, меня сильно ранили в первые дни нападения, а потом сразу назначили в военачальники, и я больше руководил, проводя время за картографией, стратегией и тактикой, чем несся на коне впереди войска. Не знаю за какие такие заслуги Луксиус присвоил мне это звание. – ответил старый вояка.
– Ты заслужил, тем, что повел за собой войска и прогнал тварей мрака. И тем, что отдал жизни своих сыновей за безоблачную жизнь в этом мире. Я клянусь, что буду достоин их светлой памяти. И не подведу тебя, отец. – Анналис обнял старого воина. – Солнце скоро поднимется над дальним лесом и будет светить прямо в Раскол. Мне пора подготовиться, иначе пропущу момент, когда можно проникнуть через него.
– Я построю охрану в три ряда напротив Раскола, ты потревожишь мерцающую занавесь, и мало ли какая тварь оттуда захочет посмотреть на этот мир. И ты тоже приготовься сразу, лучше, чтобы меч покинул ножны, до того, как на тебя нападут. – Брабиус, говоря это, тоже сжал сына в объятиях и похлопал по спине. – Удачи, сынок!
Анналис приблизился к Расколу, чьи неровные края освещались встающим солнцем и по мерцающей субстанции иногда пробегали солнечные зайчики.
Королевские воины в три ряда стояли полукругом в тридцати шагах от Раскола, бесстрастные и невозмутимые, но готовые к любой неожиданности, а старый воин подошел почти вплотную, чтобы проводить сына.
Анналис последний раз взглянул на солнце, на стоящих воинов, на отца и без тени сомнения шагнул сквозь мерцающую занавесь Раскола. Странная субстанция поглотила его и выплюнула в другом мире.
– Да тут тьма кромешная! – прозвучали его первые слова уже по другую сторону. Но никто его не слышал, кроме дремучего леса.